Аренда помещения в центре города была довольно дорогой, поэтому Тао в своей секции ушу был и директором, и учителем, и уборщицей. После того, как последние ученики прощались и скрывались за дверью, он брал швабру и освежал помещение. Обычно его день так и заканчивался — уборка, душ и дорога домой. Иногда звонили ребята и куда-то вытаскивали развеяться, но обычно он отнекивался: шумные компании напрягали, даже если это и лучшие друзья.
Надвинув капюшон чёрной толстовки до самых глаз и воткнув наушники, Тао покосился на хмурое небо, грозившее ливнем, запер дверь студии и двинулся в сторону дома. Из-за близкого расположения он здорово экономил на проезде, и лишнюю копейку мог вложить в детские сборы или выездные соревнования. Многие магазинчики были уже закрыты, люди давно сидели за столом с семьями или перед телевизором. Парень нарочно шёл медленно, ему нравилось это время: опустевшие улицы, фонари, редкие машины и прохожие, и как-то легче дышится...
Он завернул за угол и на секунду приостановился, прислушиваясь к вечерней улице. Потом резко обернулся.
Да, за ним следили. Снова.
Можно было остановиться, развернуться, дождаться, пока преследователь завернёт за этот же угол и столкнётся с ним, чтобы спросить: «Чего тебе надо?», но люди в этом районе и так знали, что Тао — профессиональный боец ушу и связываться с ним не стоит. А значит, преследователь чужой либо тупой и бесстрашный.
Провожали его вот так по вечерам трижды в неделю уже полгода. Не нападали, не угрожали, вообще никак на контакт не выходили. И Тао смирился. Сталкеры — тоже люди, просто немного больные, сказал как-то Дио после того, как Тао обмолвился о преследователе.
— Ты у нас парень видный, хоть и немного замкнутый, — поддакнул Чанёль, — вот кто-то и запал, стесняшка. Может, это кто-то из твоих учеников?
Тао тогда нахмурился и покачал головой. С учениками он держался на расстоянии, дружбу не водил, старался обучить и направить, но никак не влюбить. Да и сомневался он как-то в своих мужских чарах. В личной жизни ему не везло, и он махнул на неё рукой.
Фигура преследователя довольно мелкая, на глазах, как и у Тао, неизменный капюшон, через плечо перекинута чёрная сумка. С виду обычный подросток, но мало ли извращенцев на свете. Наверное, стоило заявить в полицию, но прямых улик не было, да и стыдно как-то тренеру по ушу признаваться, что его напрягает какой-то сталкер.

***

Неделя не задалась с понедельника: сначала заел входной замок в студию, потом хлопнула и перегорела лампочка в душе. И хоть Тао не был суеверным, такое начало рабочей недели изрядно напрягало.
В тот момент, когда ребята выстроились для приветствия, дверь резко распахнулась, и в зал влетел незнакомый человек в чёрном, который тут же зацепился за порог и шлёпнулся на колени.
— Простите-простите, — он принялся кланяться.
— Вы что-то хотели? — не подходя ближе, спокойно поинтересовался Тао, пресекая одним взглядом смешки в толпе учеников.
Человек закопошился в чёрной сумке и, достав сложенный листок, подошёл ближе, но остановился в пяти метрах и протянул его, привстав на носочки.
— Я... я заполнила заявление и внесла первый взнос!
Тао пробежался взглядом по мелким строчкам. «Хесу» — гласило имя. «Девушка, — Тао покосился на нового ученика, — а с виду и не скажешь. Пацанка». Откинутый капюшон открывал короткую чёрноволосую стрижку, четыре серёжки в правом ухе и красные от волнения щёки.
— Вы опоздали, поэтому на этом уроке понаблюдаете за остальными.
Девушка согласно закивала и на носочках направилась к скамье вдоль стены.

Тао вышел со шваброй и обнаружил её в том же углу. Она тут же вскочила.
— Вам... помочь? — спросила девушка, закрываясь сумкой, как щитом.
— Нет, вы можете идти.
— А завтра в это же время?
— Нет, раньше, чтобы не опаздывать.
— А я могу прийти на полчаса раньше?
— Зачем?
— Э-э-э, просто так?
— Индивидуальные занятия я не даю, так что не вижу смысла.
Она немного потопталась, а потом всё же попрощалась и ушла.

Домой его вела всё та же тёмная фигурка.

***

Хесу стояла в первом ряду и смотрела на Тао такими горящими глазами, словно перед ней настоящий гуру, а не простой городской тренер. Приветствие, разминка, спарринг — занятие проходило по накатанной. Ребята умные, выносливые, некоторых уже можно переводить в другую группу и готовить к первым соревнованиям. Вот только с новенькой были затруднения: азов она не знала, и когда Тао подходил ближе, чтобы показать движение, терялась, краснела и ничего не могла повторить.
К концу занятия тренер был вымотал сильнее, чем ученики.

***

Тао, конечно, любил своих друзей, но Бэкхён мог довести даже святого.
— У меня высокая температура и сильный кашель, — просипел Бэкхён в трубку. — Я обзвонил уже половину парней и не могу понять, чем они так заняты в то время, когда я умираю! — в его голосе слышались истерические нотки.
— Ты всего лишь заболел, — Тао попытался его успокоить, но вызвал лишь новую волну.
— Ты знаешь, что по статистике у каждого тысячного больного случается осложнение после простуды, а там и до летального исхода недалеко!
— С чего ты взял, что будешь именно этим тысячным?
— Потому что я везучий!
— Чего ты хочешь от меня? — Тао как раз остановился возле круглосуточной аптеки.
— Мне нужны лекарства. Сам я, — Бэкхён звучно чихнул в трубку, — не хочу лишний раз выходить на улицу. Не мог бы ты принести мне что-нибудь? — тон стал заискивающим.
Обычно подобным среди них занимался Кёнсу или Сухо, но тут, видимо, была совсем безвыходная ситуация.
— Хорошо, я скоро буду.
— Ты настоящий друг! — и Бэкхён начал сморкаться, не сбросив звонок.

Тао как раз направлялся к метро, когда услышал из открытого окна разгневанные женские крики.
— Неблагодарная мерзавка! — послышался удар. — Живёшь за мой счёт и смеешь свои жалкие гроши не в семейный бюджет, а на свои идиотские занятия тратить?!
— Я накопила их, — раздалось в ответ, и Тао, не имевший привычки подслушивать, остановился под окном.
Этот робкий голосок явно принадлежал его новой ученице.
— Я плохо тебя учила, — удар, — не втолковала, — удар, — что старших надо слушать!
— Мама... — и звучная пощёчина.
— Молчи, пока мать говорит! Отец плохо себя чувствует, а ты — мелкая дрянь, совсем о нас не заботишься! Не понимаю, зачем родила и вырастила тебя!
Все эти слова вновь и вновь сопровождались тумаками и еле сдерживаемыми всхлипами.
Ставшего невольным свидетелем семейного скандала передёрнуло от омерзения и жалости, но вмешиваться в чужую жизнь нельзя — этого правила Тао придерживался всю жизнь.

— Я думал, ты там заснул по дороге, — Тао встретил на пороге завёрнутый в одеяло комок с торчащей и ворчащей макушкой.
— Спасибо за благодарность, — фыркнул Тао, проходя вслед за семенящим Бэкхёном на кухню.
— Хочешь чаю? — прогундосил Бэк.
— Нет, я поеду домом. Расскажу, что и как надо принимать, и поеду.
— Не понимаю, куда подевались остальные? — встрепенулся Бэкхён. — Кому я только не звонил — все заняты. Чем, спрашивается?
— Свою жизнь налаживают? — осторожно предположил Тао.
— Пф! Я тебя умоляю, — поморщился Бэкхён. — У нас и так всё в шоколаде! Что ещё нужно для счастья?
— Ну, например, тот, кто позаботиться о тебе, пока ты болеешь, — предложил Тао.
— Но мы есть друг у друга! — Бэкхён радостно, как конфетки, высыпал на стол разноцветные коробочки лекарств. — Ты же не имеешь в виду женщин? — он неожиданно бросил на Тао прищуренный внимательный взгляд.
— Боже, упаси! — парень вскинул руки.
— И правильно, у нас уговор. А пока, — нахохлившийся больной уселся на стол. — Бэкки надо лечить, Бэкки страдает и ждёт сладкую пилюлю, — он оттопырил нижнюю губу.
— Но пилюли, как правило, горькие.
— Ты купил мне горькие пилюли?! Смерти моей хочешь?!

Возвращался Тао домой морально выжатый, как лимон, и уснул, едва коснулся головой подушки.

***

На занятии Хесу была тише обычного: губы плотно сжаты, глаза красные и опухшие, из-под рукавов и штанин то и дело выглядывают синяки. Она слушала внимательно, сосредоточенно, повторяла точно и подняла руку, когда Тао предложил спарринг.
— Ты слишком мало занимаешься, чтобы тренироваться с человеком, — отказал он, и она нехотя отказалась от своей идеи.
Когда занятие подошло к концу, тренер попросил её задержаться.
— Ты знаешь, что несёт в себе ушу? — спросил он.
Девушка кивнула и ответила:
— Совершенствование физического тела и овладение техникой борьбы.
— Нет.
Она вскинула на него испуганные глаза.
— Только борьба? Только тело?
— Ни то, ни другое, — Тао предупреждающе прищурился. — Зачем ты пришла сюда, если не понимаешь сути?
— Мне нужно... научиться, — тихо произнесла Хесу, опустив голову.
— Думаешь, сможешь дать родной матери отпор?
Хесу ойкнула и отступила на шаг, глядя на него удивлёнными распахнутыми глазами.
— Меня это не касается, — продолжил Тао, — мне всё равно, с какими демонами борются мои ученики. Суть ушу в достижении гармонии с собственным духом, а не в махании руками и ногами, чтобы причинить кому-то боль. Если ты пришла, чтобы просто научиться драться, то иди в секцию бокса или вольной борьбы. Здесь тебе не место.
— Вы... выгоняете меня?
— Я верну тебе деньги, которые ты уже внесла.
— Но мне, правда, очень нужны эти занятия! — в её глазах блеснули слёзы.
— А мне нужны ученики, которые пришли для того, чтобы укрепить свой дух, стать сильнее морально и духовно.
— Тогда... — её взгляд забегал. — Я могла бы убирать в зале!
— Я сам справляюсь.
— Или заниматься списками и сборами!
— Мне не нужен работник.
— Я не возьму за это деньги!
И тут Тао неожиданно выдал:
— Натурой брать будешь? — и приподнял бровь.
Хесу вспыхнула, как спичка.
— Я не... я... — стушевалась и опустила глаза, отступая на шаг.
— Думаешь, я не знаю, кто следит за мной после работы?
— Это не слежка! — воскликнула она и тут же прикусила язычок, осознав, что сама себя и выдала.
— А что же это?
— Мне... я... просто по пути!
— Пусть будет так. Мне всё равно, — Тао скрестил руки на груди. — Разговор окончен, ты можешь идти.
— Но, учитель, можно я...
— Иди домой и подумай, для чего тебе это нужно. Не хочу, чтобы в моём зале кто-то просто тратил время своей жизни.
Она ушла расстроенная и даже, наверное, плакала. И хотя Тао так говорил всем временным ученикам, всё равно чувствовал, словно напрасно обидел маленького ребёнка.

***

— Ты не собираешься меня проведать? — голос Бэкхёна на том конце уже совсем чёткий.
— Звучишь бодро, — попытался оправдаться Тао.
— Перед смертью всегда наступает облегчение, — процедил Бэкхён. — Никто не может ко мне прийти! У всех какие-то дела! Они дождутся, что я нагряну к ним без предупреждения, чтобы проверить, чем они заняты! Не дай Бог, они сидят и пьют пиво все вместе перед теликом! Убью каждого вот этими руками!
Тао купил апельсины и пару шоколадок и пошёл к Бэкхёну, чтобы подстраховать остальных.

У знакомого окна он приостановился. Оно было чуть приоткрыто, и хорошо просматривалась полупустая комната. Тао чуть привстал, протянул руку и толкнул ставню, открывая больший обзор.
Хесу лежала на полу без сознания. Из её носа текла кровь.
Тао влетел в дом, не встретив на своём пути сопротивления в виде закрытых дверей или родственников, и сразу же отыскал ту комнату, где лежала девушка.
— Хесу, — он присел и приподнял её, — Хесу!
— Мелкая дрянь! — взвизгнула женщина сзади. — Мужика в дом привела?! — в комнату ввалилась пьяная мать Хесу. — Тут не притон! — женщина вцепилась Тао в волосы, и он насилу отцепил её от себя.
Очнувшаяся Хесу осоловело хлопала глазами и растирала кровь под носом.
— Я сейчас полицию вызову! — Тао вскочил на ноги и потянул за собой девушку. — Совсем с ума сошли?! А если бы вы её убили?!
— Её и рожать не надо было, — скривилась женщина.
Говорить с ней было явно бесполезно.
— Идти можешь? — Тао перехватил девушку за талию, помогая держаться на ослабевших ногах.
— Угу, — кивнула она, не сводя глаз со своего защитника.
Тао подхватил её сумку и вывел на улицу под гневные оскорбления нетрезвой матери.
— И пусть не возвращается! Деньги надо в дом приносить, деньги! Неблагодарная зараза! — раздавалось им вслед.
— Ненавижу её, — процедила сквозь зубы Хесу, и Тао промолчал, потому что попросту не знал, что в такой ситуации надо говорить.

— Можешь переночевать сегодня здесь, — Тао открыл тренировочный зал и кивнул на маты на полу. — Но завтра тебе придётся поискать другое место.
Девушка согласно закивала.
— Где душ, ты знаешь, а аптечка вот, — он протянул пацанке коробочку с красным крестиком.
— Спасибо, учитель, — Хесу поклонилась. — Спасибо вам.
Тао покосился на пакет в своих руках, а потом и его протянул девушке.
— Чайник и чашку найдёшь в подсобном помещении. Здесь фрукты и шоколад.
— Не надо, спасибо! Я...
— Двери закрою снаружи, — Тао проигнорировал её жалкие попытки вернуть ему пакет. — Не забудь выключить свет.

Впервые за долгое время Тао требовался совет опытного и мудрого человека. Перебрав мысленно всех своих друзей, он набрал Кёнсу.
— Неожиданный звонок, но я рад тебя слышать. Ты, конечно, по делу, а не чтобы спросить, как у меня дела, — засмеялся друг.
— У тебя всё хорошо? — для приличия поинтересовался Тао.
— Всё отлично. Так что там у тебя стряслось?
И Тао вкратце обрисовал ему ситуацию.
— Где ты ей предложил переночевать? На полу в зале?! — не сдержался Кёнсу. — Это даже для парня слишком, а уж для девушки тем более! — вспылил он.
— Но куда же я могу ещё её деть? Не вести же её домой!
— У тебя же несколько комнат, ты бы её даже не заметил, — Тао не видел, как при этом хитро улыбался Кёнсу. — Судя по твоему сухому описанию, она милая и тихая.
— Она моя ученица. И я вообще её никак не описывал.
— Я просто впервые слышу от тебя про девушку, вот и предположил.
— Мне не нужны твои предположения, — нахмурился Тао. — Её родители — алкоголики, у неё практически пустой дом, но она при этом не выглядит пропащей. Надо, наверное, как-то ей помочь, но я попросту не знаю, как.
— Поговори с ней, как старший товарищ, — начал Кёнсу. — Может у неё есть другие родственники или надёжные друзья, к которым она может обратиться.
И Тао почувствовал приятное облегчение от того, что ответственность за жизнь пацанки не ляжет на его плечи.
— Да, я поговорю с ней завтра. Спасибо тебе, Кёнсу. О! Вторая линия. Это Бэкхён. Он, кстати, болеет и очень на всех зол.
— Если что — ты со мной не разговаривал! Пока! — и Кёнсу положил трубку.
Тао пришлось отвечать Бэкхёну.
— Ты где там застрял? Я же тебя жду!
— Извини, Бэк, но не получится. Я тут задержался из-за дел. Завтра к тебе обязательно загляну, честное слово!
— Завтра ты рискуешь найти лишь мой хладный труп, — трагически протянул Бэкхён.
— Я куплю перед этим венок.
— Не дождётесь! — и Бэк бросил трубку.
Всё-таки общение — это очень утомительно, думал Тао по дороге домой.

***

Две ночи Хесу ночевала в тренировочном зале, пока один из учеников не обмолвился, что его бабушка хочет сдать комнату девушке за символическую плату с условием, что та будет убирать в доме и готовить. Так вопрос с жильём решился.
Тао думал, что вздохнёт спокойно, но какое-то странное беспокойство его не отпускало — и он однажды наведался к ней в новый дом, чтобы проверить, в каких условиях живёт Хесу, объясняя себе это тем, что становится к старости слишком сердобольным.
Девушка продолжала посещать занятия ушу, поясняя это тем, что так укрепляет свой дух, чтобы справиться со всеми проблемами. Она всё так же краснела, когда тренер подходил ближе и повторял движение.
— Ты такая рассеянная! — Тао однажды не сдержался.
— Просто кто-то влюблён, — прыснул один из учеников.
Тренер растерянно обвёл взглядом улыбающуюся толпу.
— Ты встречаешься с кем-то из этих оболтусов?
Ребята взорвались дружным смехом.
— Мы тут ни при чём, учитель!
— Давайте продолжим занятие, — предложила покрасневшая Хесу, пряча глаза под непослушной чёлкой.

После занятия Хесу задержалась и, подождав, пока вода в душевой стихнет, осторожно постучалась в кабинет Тао.
— Учитель, можно войти?
— Ты ещё здесь? — Тао был уже одет, но с волос капали капли за шиворот.
Глядя на Хесу, он испытывал противоречивые чувства, снова и снова вспоминая о том, что девушка в кого-то влюблена.
— Я насчёт сегодня, — начала она.
— Если ты про свою влюблённость, то мне всё равно, — он слишком резко отвернулся, разрешая ей говорить лишь со своей спиной. — Ты можешь влюбляться и встречаться с кем захочешь.
На секунду Хесу растерялась.
— Нет, я не этому поводу. Скоро закончатся дни, за которые я заплатила взнос. У меня пока нет средств, чтобы продолжить.
И Тао поймал себя на том, что ему будет жаль расставаться с этой абсолютно бездарной к боевым искусствам ученицей.
— Что же касается... влюблённости...
— Сказал же, что мне всё равно!
— Какие девушки вам нравятся, учитель?
Тао растерялся от такой неожиданной смены темы.
— Такие, как я, совсем не нравятся? А если я волосы отращу? Я даже на каблуки могу встать!
— Подожди, я...
— Вы читали мою анкету? Я не глупая школьница, я в институте искусств учусь!
— Я не говорил, что ты глупая.
— Если вам нравятся спортивные девушки, я буду много тренироваться и стану чемпионкой по ушу!
— Но мне не нравятся спортивные.
— Я могу! Я...
Хесу так много и быстро говорила, что у Тао закружилась голова от нахлынувшей на него информации и вопросов. Она говорила взволнованно, то и дело поправляя падающую на глаза тёмную чёлку, нервно сглатывала и облизывала верхнюю губу, то взмахивала руками, то вцеплялась в ручку своей сумки.

Тренер, у которого в своё время занимался Тао, говорил, что если противник обескураживает тебя, надо тоже застать его врасплох. А Тао всегда был очень внимательным учеником.
«Милая», — успел подумать Тао прежде, чем поддался возникшему из ниоткуда порыву и легонько прикоснулся губами к её губам.
— Всё с тобой в порядке, просто ты так много говоришь, — попытался оправдаться Тао.
Щёки Хесу вспыхнули ещё сильнее.
— Дыши, — Тао взял её лицо в ладони и подул, — дыши, а то сейчас вспыхнешь и сгоришь.
— Учитель...
Волнение внутри приятно защекотало, и он чмокнул её ещё раз.
— Тренер...
И ещё один чмок.
— Тао...
Целовать её было чертовски приятно! И томление в груди разрасталось и согревало изнутри.
— Я не очень умею с людьми, — тихо признался он. — Ты же следила за мной и знаешь, что я явно не тот, кто...
— Это была не слежка!
Тао недоверчиво хмыкнул.
— И мне больше никто не нужен, — спрятав глаза под чёлкой, пробормотала Хесу.
В этот момент перед глазами Тао возник разгневанный Бэкхён.
«Он меня прибьёт, — подумал парень. — Но что я, зря столько лет занимаюсь ушу? Отобьюсь как-нибудь. Стоит позвонить Каю и спросить, что делать, когда у тебя неожиданно появилась личная жизнь. Уж он-то должен знать».
Тао смущённо улыбнулся такой же смущённой девушке.
— Может, начнём с похода в кино? Или с чего там у нормальных людей всё начинается?
— Начинается? — медленно повторила Хесу. — У нас что-то начинается?
— А ты думаешь, я всех учениц в губы целую? Что-то начинается... — и внутри у него всё замерло, как перед прыжком. Прыжком в тёплое и ласковое море.